23.08.2016

Илюмжинов: «Для ФИДЕ очень важно идти в ногу со временем»

– Кирсан Николаевич, прошлогодний матч Крамник – Топалов наверняка отнял у вас немало нервной энергии. У вас не пропало желание приглашать шахматистов в Элисту?
– Уже стало традицией – проводить крупные соревнования в городе, который стал центром мировых шахмат. Для популяризации игры мы продолжим каждый год устраивать здесь турниры самого высокого уровня. Это – норма для шахматной жизни Калмыкии. Что касается туалетного скандала... Ну что ж, он только добавил шахматам пикантности.

– То есть, сейчас вспоминаете о нем с улыбкой?
– Все мы люди. Это жизнь, всякое бывает, тем более, если на кону стоят большие деньги и звание абсолютного чемпиона мира. Кроме того, как мы убедились на примере команды Топалова, не всегда сами шахматисты участвуют в принятии решения. Три дня и три ночи я тут, в Сити Чесс, вел переговоры, и, слава Богу, конфликт удалось урегулировать.
– Какие приняты меры, чтобы подобные инциденты не повторялись?
– Чтобы исключить вмешательство компьютеров, везде установлены «заглушки». Также комнаты отдыха и туалеты будут общими, чтобы ни у кого не возникало подозрений. И третье направление, в котором мы движемся, – сокращение контроля времени.
Когда Топалов с Крамником играли тай-брейк с контролем 25 минут на партию, то оба сидели на сцене, в туалет никто не бегал. Во время партий с «длинным» контролем зал был полупустой, а на тай-брейке – переполненный, и в интернете число зрителей выросло в десятки раз. Быстрые партии получились очень напряженными, интересными.
– Классический контроль останется только для самых важных турниров?
– Да, для чемпионатов мира, например. Но все равно мы будем его сокращать, с 7 до 4-5 часов. А для всех других официальных турниров – до 20-25 минут. С кем бы я ни разговаривал, все меня поддерживают. Владимир Крамник сказал: классический контроль надо сохранить для розыгрыша первенства мира, а для зрелищности нужны быстрые шахматы.
– В середине 90-х вы провели смелую реформу – чемпионаты мира стали проводиться по нокаут-системе. Они полюбились и шахматистам, и болельщикам. Вам не жалко отказываться от этой формулы?
– Жизнь меняется, мы не можем стоять на месте. Для любой крупной структуры, будь то ФИДЕ или ФИФА, очень важно не законсервироваться, избежать стагнации, стараться идти в ногу со временем.
Мы приняли решение проводить чемпионаты мира по нокаут-системе в 1995 году на Президентском совете ФИДЕ в Сингапуре. Я устал тогда бегать между Карповым и Каспаровым, чтобы их примирить, а весь шахматный мир застыл в ожидании. Ведущие гроссмейстеры говорили, что теряют интерес к шахматам: денег нет, перспектив нет, только где-то наверху несколько человек делят призы между собой. Необходимы были неординарные шаги, чтобы перебороть узурпацию шахматной власти.
Когда на заседании я выступил в первый раз, никто меня не поддержал: мол, как так можно, ломается классическая формула розыгрыша! Страсти так разгорелись, что даже пришлось объявлять перерыв. Но время показало, что та идея себя оправдала.
Я выделял на призовой фонд $5 млн. Многие шахматисты, которые входили в число 20-30 лучших в мире, говорили мне, что уже могут как-то планировать свой годовой бюджет: пройдешь 3-4 раунда в чемпионате мира – получишь $40-50 тыс. Благодаря этому, мы удержали в шахматах многих профессионалов и повысили интерес к игре. Так что, чемпионаты по нокаут-системе сделали свое дело.
С другой стороны, поединок Крамник – Топалов вновь возвращает нас к классической матчевой линии в шахматах. Я предложил нокаут-турнир сделать Кубком мира, а его победителю предоставлять право на матч с чемпионом мира. Таким образом, один год будет проходить Кубок, другой – чемпионат мира.
– Лет 30 претендент на корону определялся в серии матчей, пока в середине 90-х претендентские матчи не канули в лету. Сейчас они разок «мелькнут» в Элисте и снова исчезнут?
– На матч за корону гораздо легче спонсоров находить, можно даже конкурс устраивать. К тому же, меньше будет влиять фактор случайности на определение сильнейшего шахматиста планеты.

29.05.2007
Источник