Поэтому много времени я трачу на такую, можно сказать, социальную-коммерческую деятельность. А что касается чисто шахматного аспекта – в этом году у меня не будет важных турниров со спортивной точки зрения.
Тем не менее, предстоит много сильных коммерческих турниров, например, в норвежском Ставангере. Это будет один из сильнейших турниров, которые когда-либо проводились, там участвует ровно первая десятка мирового рейтинга, будут абсолютно все. В любом случае, расслабляться нельзя. В ближайшее время я еду на сборы, буду заниматься. Выигрывать турниры на одной славе нельзя, конкуренты очень злые.
– Есть ощущение, что вы попали в эпоху шахматного безвременья. Да, это массовая игра, и сейчас после вашего матча с Карлсеном о ней заговорили, но говорить о былой популярности шахмат, как 30 лет назад, не приходится… Вы это чувствуете?
– В какой-то степени, это так. Но в последнее время произошли действительно большие перемены, и это связано с несколькими факторами. Во-первых, если окунуться в историю, то в 90-х годах в шахматах была полная неразбериха: было несколько чемпионов мира, несколько совершенно разных розыгрышей титула. По одной версии чемпионом был Гарри Каспаров. А он сам решил создать свой собственный цикл розыгрышей чемпионата мира. То есть, попросту развалил ту систему, которая работала в течение долгого времени.
В итоге, в шахматном мире возник полный бардак. Потом, в 1995 году, в шахматы пришел Кирсан Николаевич Илюмжинов, и за какие-то 10-12 лет навел полный порядок. Сейчас у нас четкая система розыгрыша чемпионата мира, вы всегда знаете, кто именно является чемпионом. В 2006 г. был сыгран объединительный матч. Все прозрачно и ясно, и благодаря этому в шахматы потянулись спонсоры.
Что касается именно российских шахмат, то в последние несколько лет тоже произошел качественный скачок. У нас сейчас очень мощная шахматная федерация России. В попечительском совете работают Сергей Шойгу, Сергей Собянин, Дмитрий Песков, другие яркие люди. Поэтому шахматы сейчас пользуются большим спросом. И я считаю, что на наших глазах творится история: шахматы меняют свой имидж, какая-то не очень массовая игра для «ботаников» становится суперпопулярной, в которую играют почти все, в том числе и на самом высоком уровне.
– Расскажите, как вообще готовятся к шахматному турниру? Вы что-то читаете, изучаете?
– Откровенно говоря, наша подготовка в основном проходит с помощью компьютера. Мы изучаем партии предстоящих соперников, ищем их ошибки, пытаемся давить на слабые места. Но это целый труд, там очень много нюансов. Также, естественно, идет работа над собственными слабыми моментами. Допустим, на прошлом турнире что-то не получалось в эндшпиле – значит, нужно подлатать эти дыры, поработать как следует, чтобы соперник уже не мог тебя на этом поймать. Конечно, очень важно, чтобы рядом были опытные наставники – взгляд со стороны может очень помочь.
– И в одиночку проделать такую работу просто невозможно…
– Да, это сложно и скучно делать в одиночку. Тренер необходим. У меня тренеров целая команда. Естественно, чем важнее турнир, тем мощнее команду я пытаюсь собрать. Например, перед матчем с Карлсеном мне помогали семь человек только шахматных тренеров. Плюс, достаточно много людей помогало постоянными советами, самые разные шахматисты, великие чемпионы Владимир Крамник, Анатолий Карпов…
– Как на вас влияет поведение соперника?
– Все профессиональные шахматисты через это проходят, с детства. Всегда кто-то пытается тебя вывести из себя. И мы все это переросли, и на банальные манипуляции уже не попадаемся, мы слишком опытные в этом плане. Поэтому меня очень тяжело вывести из себя, я специально тренирую выдержку. Это элементарно. Цель – выиграть шахматную партию, и ничто не должно тебя сбивать. Пусть соперник лучше себя сбивает.
– Карлсен в ходе матча психанул, его оштрафовали из-за пресс-конференции… А у вас бывали такие эмоциональные выплески?
– У меня такое происходит в голове. Выругаться могу после партии. Хотя, это бывает крайне редко. Ни разу не было, чтобы после поражения я не пожал руку сопернику.
– В каком психологическом состоянии вы закончили матч с Карлсеном?
– Поражение меня нисколько не сломило, это был более чем достойный матч. Наверное, мне немного не хватило сил в конце… В любом случае, выиграть мог только один. Его нервы оказались крепче, он сумел лучше перестроиться с классических шахмат на быстрые. Да и опыт имеет значение: для Магнуса это был третий матч на первенство мира, а у меня только первый. Ну, сделаем выводы, будем идти дальше.
– Сергей, что вы первым делом после этого матча, кстати, сделали?
– Поздравил Магнуса с днем рождения.

Источник