28.12.2015

Право на жизнь

На днях я вернулся из Минска, где проходил чемпионат Европы по быстрым шахматам и блицу. Хозяева приложили все усилия к его проведению: организация, техническое оснащение и освещение турнира в СМИ были выше всяких похвал. Сотни шахматных столов, установленных в огромном зале минского Дворца спорта, были оборудованы датчиками, позволявшими транслировать ходы соперников в интернете в режиме онлайн. 

Шахматы, особенно рапид, давно не пользовались в Беларуси таким успехом. Но турнир того стоил: в белорусскую столицу съехались более 1200 участников из 30 стран. Среди них были сильнейшие мастера, чья игра приносит истинное наслаждение любителям шахмат.
Уверен, что Минск показал себя достойным соперником Варшавы и Вроцлава (где турнир проходил в последние годы). Вдобавок, у этого города есть серьезные преимущества: обладая привычным для европейцев уровнем инфраструктуры и комфорта, уютным архитектурным стилем, он предоставляет свои возможности намного дешевле, чем города в странах Евросоюза. А для шахматистов это немаловажно.
Поэтому я думаю, что мечта президента РБ Александра Лукашенко – проводить крупный международный чемпионат в Минске ежегодно – вполне может осуществиться.

Каждый год посещая более сотни стран, я довольно часто бываю в Беларуси. Кстати, на сей раз мы с президентом Лукашенко договорились о введении шахмат в программу ряда белорусских школ. Эта страна не похожа на другие. И дело вовсе не в том, что, как отчего-то принято считать в России, Беларусь навсегда застыла в советских 80-х.
Напротив, страна динамично развивается. Каждый раз, приезжая сюда, я вижу все новые позитивные перемены. Перед чемпионатом в Минске я побывал в Италии и Греции, и могу сказать, что, не уступая по уровню технологического развития, Беларусь превосходит эти страны по качеству жизни своих граждан. Если бы мне пришлось охарактеризовать это преимущество одной фразой, я бы сказал, что белорусов отличает спокойная уверенность в завтрашнем дне.
Я вовсе не хочу сказать, что граждане Беларуси едят с золотых тарелок и разъезжают на «Ламборджини». Здесь, как и во всех странах с рыночной экономикой, есть те, кто побогаче и те, кто победнее. Но везде чувствуется забота о человеке.
Нечто похожее я ощущал в Ливии, где мне показывали кварталы новостроек, которые возводились по приказу Муаммара Каддафи для молодоженов. Расположенные в них квартиры передавались новобрачным в рассрочку на льготных условиях, и у молодой семьи сразу же появлялся прочный фундамент.
Я не знаю, есть ли подобная практика в Беларуси. Но я знаю, что здесь придерживаются верного направления, которое определяется заботой о важнейшем из прав человека – праве на жизнь.
Бывая в абсолютно разных странах, от Ливии и Афганистана до Германии и США, я убедился, что это, по сути, единственное право, которое по-настоящему беспокоит людей. И команде Лукашенко удалось реализовать такую политику, когда люди видят, что о них действительно заботятся.
А если человек может реализовать свое важнейшее право, то ему совершенно неважно, при каком управлении – демократическом ли, авторитарном, и при каком еще «-изме» – социализме, капитализме – он живет. Во всех системах и идеологиях, как и во всех религиях, есть свои преимущества и светлые стороны. Но право на жизнь – это краеугольное и всеобъемлющее право, без которого любые системы и идеологии не стоят ломаного гроша.
В последние годы нам здорово заморочили головы вырванной из контекста фразой Уинстона Черчилля: «Демократия – наихудшая форма правления, за исключением всех остальных, которые пробовались время от времени». Отчего-то все, кто вспоминает эту цитату, особенно упирают на вторую ее часть, старательно забывая о первой.
Но посмотрите – во что сегодня превратилась демократия? Что случилось с сентенцией Вольтера: «Я не согласен с вашим мнением, но отдам жизнь за ваше право высказываться»? Многие люди, с которыми я общался в демократических государствах, выражают протест против культивируемых принципов сексуальной толерантности и мультикультурализма, давшего Европе миллионы неграмотных, озлобленных беженцев из разрушенных «гуманитарными» бомбардировками ближневосточных и африканских стран.
Но делают они это, как советские диссиденты в 70-х – вполголоса, с оглядкой, закрывшись на кухнях. Высказываться открыто стало опасно. Нет, сразу на костер вас не потащат, но проблемы карьере и бизнесу будут обеспечены. И не стоит забывать о судьбах Каддафи и Милошевича, которые тоже не особо соглашались с «демократическими» ценностями.
Да и приключившаяся со мной история с санкциями Минфина США – довольно показательна. Не правда ли – очень «демократично» вносить человека в некий «черный список» лишь на основании подозрений в сотрудничестве с другими людьми, даже не попытавшись выяснить, насколько эти подозрения обоснованы!
Во-вторых, как мы помним, слово демократия переводится как «власть народа», что подразумевает власть большинства. Невзирая на то, что большинство крайне редко способно вынести разумное и квалифицированное решение.
Не спешите возмущаться: совсем недавно миллиарды жителей планеты отметили, а еще сотни миллионов вскоре собираются отметить день рождения человека, который подавляющим большинством голосов был приговорен к позорной и мучительной казни. Его знают все – за исключением тех, кто до сих пор живет в первобытнообщинных социумах. Этого человека звали Иисус Христос.
А теперь мы дожили до того, что представители «демократической» Турции предлагают миру вступить в переговоры с бандитами из ДАИШ, которые не признают никаких демократических ценностей, и просто отрезают головы несогласным…
В реальности, никакое право на мнение или самовыражение не может быть выше права на жизнь. Оно возникает одновременно с рождением человека, и никто никого не вправе его лишить. Но, чтобы это право было полностью реализовано, общество должно об этом позаботиться.
Любая система и любая идеология подробно расписывают обязанности человека, но весьма невнятно говорят о его правах. Между тем, обязанности, как и ответственность, неотделимы от прав. И права эти очень конкретны.
Помните первый фильм культовой «Матрицы»: «Какой вам прок от права на звонок, если у вас нет рта»? Какой нам прок от свободы слова, если мы не знаем, будут ли завтра сыты наши дети? Какой нам прок от свободы собраний, если по пути туда или обратно мы можем стать жертвой обезумевшего наркомана?
Людям нужны не эфемерные права, ни к чему не обязывающие власть и общество, а вполне осязаемые: право на достойный труд, на крышу над головой, на безопасность, свежий воздух, чистую воду и здоровую пищу. В конце концов, все имеют право не быть голодными и раздетыми – вне зависимости от расы, пола, возраста и состояния здоровья.
Только обеспечение этих прав и должно служить основой подлинной демократии или народовластия. Впрочем, было бы правильнее назвать такой подход витакратией (от латинского vita – жизнь, «жизневластие»), чтобы не возникало путаницы в терминологии.
Помню, лет пять назад ученые пришли к выводу, что человечество, в сущности, способно обеспечить каждого землянина минимальным набором материальных благ. Эта новость промелькнула на страницах прессы, но затем исчезла. Видимо, кто-то в мире больших людей и денег не слишком заинтересован в том, чтобы люди задумывались над серьезными вещами.
Сегодня я предлагаю подумать о том, как построить новое общество для всех. Общество, свободное от циничного политиканства и навязанной жажды потребления, от страха за жизнь и страха перед будущим. Общество, где каждому будет гарантировано право на жизнь.
Канун Нового года – хорошее время для того, чтобы мечтать и планировать. Согласно буддистскому учению, сейчас мы живем на смене не только лет, но и эпох, когда эра Будды Шакьямуни, Будды Сострадания, сменяется эрой Будды Майтрейя, Будды Любви. По-моему, идея витакратии, идея права на жизнь, как нельзя лучше подходит для встречи новой эпохи.
Правда, ни эра Будды Майтрейя, ни идея витакратии не реализуются сами по себе. Для этого необходимо приложить усилия. Но мы, буддисты, верим, что мысль материальна. И, чем больше людей будут размышлять о том, как обеспечить право на жизнь, тем вероятнее начало эры Любви и Милосердия.