16.02.2017

Президент ФИДЕ: «Карлсен и Карякин – мои номинанты»

– Кирсан Николаевич, интересный у вас телефон – винтажный.
– Я пользуюсь им 19 лет – номер с 1996 года один и тот же. Он у Генри Киссинджера записан, у Ричарда Гира, у Далай-ламы. Муаммар Каддафи его тоже знал. 200 стран! Один раз его в самолете забыл, когда в Нью-Йорк летал. То, что сам никому не мог позвонить – ладно, тут меня выручили. Но ведь и мне звонят! Мой рабочий день – с 7 утра до 3 ночи, остальное – личное время. Так с МГИМО еще сложилось. Я ни разу в жизни не был в отпуске и не брал выходных.

– Самый неожиданный звонок, который вы получали на этот телефон?
– Однажды я поехал посмотреть, как в Иерусалиме сходит благодатный огонь. Простоял всю ночь, народ уже засыпать начал, какая-то драка между верующими началась… А в 6 утра меня будит звонок одного президента: «Христос воскрес!». Я удивляюсь, конечно, но отвечаю: «Спасибо». А он смеется: «Воистину воскрес!». Думал, розыгрыш. Потом еще спрашивает: «Ты где сейчас?». Я говорю: «Да вот, в Израиле». Тут его вообще порвало!
– По миру на личном самолете летаете?
– Был «Фалькон-2000», но я его продал, чтобы построить самый большой буддистский храм в Европе – обещал Далай-ламе. 64 метра, 12,5-метровый золотой Будда. Сначала 200 миллионов послал – не хватило. Вот и продал.
– Калмыцкий Новый год – чем он отличается от обычного праздника?
– Он привязан к тибетскому Новому году – Далай-лама всегда был духовным лидером калмыков. Точная дата праздника определяется по лунному календарю, каждый год она разная.
Помню, когда мы были маленькие, вставали в 6–7 утра, надевали пальто, где побольше карманов, и ходили из дома в дом – набирали сладости. В жилищах – там, где стоит Будда – обычно зажигается лампадка и вспоминаются умершие. Всегда пекутся борциги – это когда в раскаленное масло опускают тесто и делают разные фигурки. У нас, кстати, говорят, что наступил год курицы, а не петуха.
Обязательно должен быть калмыцкий чай – такой прессованный, он раньше рубль двадцать стоил. Как готовить? Берется трехлитровая кастрюля, туда наливается вода – чуть меньше чем наполовину. Нужна жменька чая, в каждой калмыцкой семье есть небольшой топорик, чтобы покрошить его. Минут 5 чай кипит, вода становится бурого цвета, после этого туда добавляется литр-полтора молока. Огонь выключается, в чай добавляется жменька соли, чуть-чуть масла и мускатный орех. В конце бабушка брала половник, черпала чай и выливала его обратно. Так нужно сделать 108 раз – потому что по буддизму человек проживает 108 жизней. Плюс, когда это делаешь, чай обогащается кислородом. Утром попьешь его – и можешь полдня бегать.
– Футболисты в «Уралане» этот чай пили?
– Пробовали. Я знаю, что Пушкину не понравился. Отец Ленина Илья Николаевич Ульянов только калмыцкий чай и пил. Менделеев пил, у него бабушка-калмычка. Лавр Корнилов тоже. Борису Спасскому нравилось. Газзаеву.
– Карлсен и Карякин – это Месси и Роналду в мире шахмат?
– Карлсен – это реальный топ, остальные рядом. Он – норвежский бульдозер, на полголовы впереди всех. Но все равно Карякин одержал очень важную победу – в восьмой партии чемпионского матча, когда после семи подряд ничьих выиграл черными. Карлсен был в шоке, с пресс-конференции сбежал. А потом чуть не проиграл девятую партию.
Помню, в 2004-м мы проводили в Триполи чемпионат мира по нокаут-системе, это было первое официальное появление Карякина. Он и Карлсен – мои номинанты, я давал им wild card, когда они были мальчишками. И болею за обоих. За места на турнирах идет драка, каждая федерация просит за своих игроков. Но решение принимаю только я – мне приносят папки с досье. Плюс, могу узнать мнения у знакомых шахматистов и журналистов.
– Где вы смотрели решающую партию матча Карякин – Карлсен?
– Мотался между прямыми эфирами. Впервые за 92 года президент ФИДЕ не принимал участия в матче за звание чемпиона мира, представляете? 24 ноября 2015-го меня включили в санкционный список – из-за связей с руководством Сирии, которые я не скрывал. Мы с Башаром Асадом открывали в Дамаске трехэтажный шахматный центр, я подарил тысячи шахматных досок, учебники.
Когда включили в список, я выразил недовольство. Стал первым из 10 тысяч санкционных, начиная с Фиделя Кастро, кто подал на них в суд. И попросил открытое разбирательство – с журналистами и пресс-конференциями. Они после такого выпали в осадок.
По закону, в суде США тебя должны защищать американские адвокаты. Я целый месяц искал тех, кто согласится. 23 февраля одна крупная адвокатская компания наконец получила лицензию от Минюста на защиту санкционного подозреваемого. Но самое главное – нужно было получить на руки само дело, т. н. кейс. Никому до меня их не выдавали.
– Что в этом кейсе?
– Да вот он, можете сами его изучить. Они решили не адвокатам отослать, а лично мне – даже спрашивали для этого юридический адрес. 46 страниц! Посмотрите – 8 июня отправили, полтора месяца шло. Я говорю: вы что, кораблем отправили? Но самое интересное – я попал в список на основании статей Guardian, высказываний Гарри Каспарова и еще каких-то выписок.
– Так в чем конкретно вас обвиняет Минфин США?
– В том, что я знаю двух человек: министра экономики Сирии и президента сирийской шахматной федерации. Я просил их отправить в США все необходимые фотографии, счета из гостиниц, письма сирийских детей… Потом еще на 200 вопросов специальной анкеты пришлось ответить. Вопросы такие: что в сентябре 1999 года я делал в Лас-Вегасе? Какое отношение это имеет к Сирии? Но ничего, ответил – открывал с Биллом Клинтоном чемпионат мира по шахматам.
– Какой вопрос больше всего удивил?
– Пришло письмо от генконсула США: дайте нам список стран, которые вы посетили с 2000 года – с подтверждениями. У меня пять человек неделю считали! 1200 поездок получилось – в среднем 80-90 за год. Около 30 паспортов перебрали – хорошо, что копии хранились.
– В какой стадии разбирательство сейчас?
– После выборов президента не отвечают. Я им номера телефонов дал – говорю, хотите – прослушивайте. Хотя они, наверное, давно уже… Мне адвокаты говорят: может, они с ФБР консультируются, с ЦРУ? Тогда я написал письмо директорам ФБР, ЦРУ и госсекретарю Керри: готов пройти проверку на детекторе лжи. Через неделю отвечают: нет необходимости.
После этого я решил спровоцировать ситуацию и купил билет американской авиакомпании «Дельта». Адвокаты отговаривали – говорили, что меня могут арестовать за нарушение границы. Так я и хотел открытого процесса! Писал: прошу американское правосудие защитить меня от произвола чиновников согласно биллю о правах человека.
В общем, купил билет, виза у меня до 2018 года. И когда уже проходил контроль в аэропорту, подошли два человека «Дельты», извинились и отдали деньги за билеты. Я говорю: «Подождите, а основания?» – «Господин Илюмжинов, ну вы же политик. Была команда». А я ночью всех в Америке обзвонил и сказал: завтра в 10 буду стоять на проходной со своими документами.
Замминистра финансов США говорит моему адвокату: «Илюмжинов – crazy? Первый случай за 12 лет, чтобы санкционный подозреваемый сам пришел». Ребята смеялись – «Ты как на разборки собрался». В итоге, сами американцы стали меня отговаривать от поездки. Я говорю: «Нет, хочу вам в глаза посмотреть!».
– При этом, матч за звание чемпиона мира проходил в Нью-Йорке.
– Я мог перенести его, но не стал. Это был матч памяти Бобби Фишера, что я всегда подчеркивал. Хотя, ни один американец об этом не говорил. К тому же, я обещал американским любителям шахмат, что у них пройдет крупный турнир. Это был мой подарок. Нельзя обижаться из-за каких-то политиканов.
Я знаю, что Гарри Каспаров несколько раз ходил в Госдеп и просил включить меня в санкционный список – еще в 2014 году, из-за референдума в Крыму. Но не получилось. А украинскую шахматную федерацию я поддерживаю – даже провел во Львове чемпионат мира среди женщин. Несколько раз встречался с Порошенко, с Кличко у меня теплые отношения. Мы там сейчас вводим шахматы в школах, в 16 парках Киева накрываем шахматные павильоны. Я всегда поддерживаю тех, кто поддерживает шахматы.
– Лично с Каспаровым на тему санкций общались?
– Я делал ему официальное предложение – у меня врагов нет. Когда в 2014 году Каспаров проиграл выборы, я вышел на трибуну и сказал, что готов назначить его вице-президентом ФИДЕ. Или предложить независимую позицию – курировать международную шахматную академию, программу «Шахматы в школах». А он просто вышел из зала. Это единственный делегат, который меня не поздравил.
Я своим оппонентам всегда предлагал сотрудничать. В 2006-м моим соперником был голландский миллиардер Бессель Кок, с которым в 1990-е Каспаров проводил параллельные чемпионаты мира. Ему я предлагал пост 1-го вице-президента. Но Кок ответил: я уже старый, 64 года.
– Зачем тогда выдвигался в президенты?
– Он развел такую бурную кампанию, ездил по странам, что я сделал еще одно предложение – создать Global Chess, фонд по развитию шахмат. 50 на 50, я даю 2,5 млн. евро – и он дает 2,5. Кок согласился, прислал свои предложения. Компанию мы зарегистрировали в Амстердаме – он там живет. Ни одного своего человека я туда не назначил, все люди – из штаба Кока. Но сам он деньги не положил. Мои проел – и через 2-3 года пришел: «Больше не могу».
– Вы сказали, что совершили больше тысячи поездок с 2000 года. КНДР – самая загадочная страна мира?
– Я начал с Южной Кореи. У них за шахматы отвечали три организации, я их объединил. Теперь мы планируем матч: привозим 100 детей из Пхеньяна и 100 – из Сеула, которые сыграют в шахматы на границе между Кореями.
Северная Корея – очень красивая страна. Чисто, спокойно, безопасно. Ким Чен Ын дал им немного либерализации, стал развивать частный сектор. Как в Китае в 1990-х. Мы, например, не могли попасть в дорогой японский ресторан – все места были заняты! Только когда президент корейской шахматной федерации кому-то позвонил, организовали столик. В соседнем зале – караоке и дискотека. Куча такси – а если есть такси, значит, народ может платить.
– Самая большая организационная сложность, с которой вы столкнулись в Корее?
– В Корее есть сложности, но для спортсменов их обещают решить. Вот на границе с Украиной действительно сложности: все мужчины призывного возраста проходят собеседование. Я прилетел во Львов, моего помощника сразу увели. И мне тоже говорят: «Вы сюда с какой целью?». Я отвечаю: «С президентом встречаться». А женщина смотрит на паспорт: «С каким президентом? С вашим?». Нет, отвечаю, еще с вашим. Она удивляется: «Что, снимают уже?».
В Ливии нас бомбили, в Сирии я попал под обстрел. В Ливии мы с министром образования должны были подписать договор по программе «Шахматы в школах». Приехали вечером, я знал, что натовские войска бомбят город, но не думал, что это все в центре города происходит. А они с 9-10 вечера начинали утюжить.
Мы остановились в гостинице, хотя нам предложили бомбоубежище. А утром просыпаемся – госпиталь напротив наполовину разрушен! Целились по зданию парламента, но его только осколками задело. В Триполи вообще разбомбили все промышленные и правительственные учреждения.
Каддафи – буддист, верил в реинкарнацию. В последние встречи говорили с ним о переселении душ. Я его спрашивал: «Чего вы не уедете?». Он отвечал: «Кирсан, куда я уеду? Я же приемную дочь потерял». Она под бомбежки тогда попала. За Каддафи охотились – вычисляли по мобильному телефону. Он уехал – а через семь минут в дом, где жила его дочь, прилетела бомба. Погибло человек 15: охранники, повар, нянечка и 10-месячная внучка. Вот Каддафи и говорил: «Я родных похоронил и знаю, что меня убьют. Но свою родину не покину».
А к Асаду я ехал из Ливана. Прилетел в Бейрут – и пол-Сирии ехал на белом BMW. Меня встречал вице-президент шахматной федерации страны. Помощник Асада потом удивлялся: «Чего это небронированную дали?». А на дороге боевики – выходили на трассу и стреляли по всем подряд. Перед нами одна машина загорелась. Сами в кювет улетели, там отсиделись, пока все не стихло. Хорошо еще, что небыстро ехали.
– Как на это отреагировал вице-президент шахматной федерации?
– «Да ничего, бывает». Мне потом на BBC задавали вопрос: почему вы дружите с плохими парнями? Я спрашиваю: с кем, с Каддафи? Извините, Ротшильды – ваши? Меня Натан Ротшильд просил с ним познакомить. Он три дня с ним в Триполи обнимался! И когда Каддафи приезжал в Лондон и покупал оружие на $10 млрд., он для вас был хороший. Тони Блэр его принимал.
– Еще один известный любитель шахмат, которого считали плохим парнем, недавно ушел из жизни. Фидель Кастро.
– Кастро – большой любитель шахмат. На центральной площади Гаваны всегда накрывают столы, и мастера дают сеансы одновременной игры. Хочу в следующем году сделать такое на Красной площади. Пару раз в таких сеансах участвовал Кастро, последний – лет 6 или 7 назад.
Один гроссмейстер предложил Фиделю ничью – но он сказал: «Нет, иду до конца». А потом они стали играть вместе с мальчиком, который сидел рядом. И еще спорили друг с другом: Фидель идет в атаку – а мальчишка отбирает фигуру. Гроссмейстер говорит: «Вы ходить-то будете?».
– Самая эмоциональная встреча в вашей жизни?
–Когда Бобби Фишер заплакал. Став президентом ФИДЕ, я думал, что нужно побеседовать со всеми ведущими шахматистами. Но от Фишера пришел ответ, что он не будет со мной разговаривать, потому что я русский. Я говорю: да я не русский, я калмык! А он еще в 1991 году сказал, что не будет общаться ни с кем из Союза, потому что его обманули.
Издательство «Физкультура и спорт» выпустило книгу «Роберт Фишер. 60 памятных партий». По этой книге я учился играть, она переведена на 100 языков мира. Но наше издательство не заплатило Фишеру гонорар. А тираж был 100 тысяч, и ему полагалось по доллару за экземпляр.
Фишер написал письмо Горбачеву – тишина. В 1991-м написал Ельцину – ему отказали, причем не в самой уважительной форме. Когда я об этом узнал, попросил Андрэ Лилиенталя, старейшего гроссмейстера – ему лет 90 было, передать Фишеру: я как гражданин России готов взять этот долг на себя.
Через час раздается звонок: «С вами говорит Бобби Фишер. Наверное, вы меня знаете?». Этот момент – один из самых запоминающихся, Фишер для меня был полубогом. Он говорит: «Мне сказали, что вы готовы заплатить долг Советского Союза. Это шутка или вы crazy man?».
Я объяснил, что, с одной стороны, хочу отблагодарить его за вклад в мое развитие, а с другой – просто пообщаться. Он удивился: «Пообщаться со мной? А зачем? Нет, вы действительно сумасшедший, если хотите встретиться с сумасшедшим Бобби».
– Он жил отшельником в Исландии?
– Это позже. А тогда он дал мне свой банковский счет – Будапешт, «Экспорт-Импорт Банк». Я сказал бухгалтеру перечислить деньги. А был вечер, для банковских операций уже поздно. Ночью звонит Фишер: «Вы перечислили деньги?». Оказалось, что нет – утром. На что Бобби отвечает: «Нет, я не верю вашим еврейским банкам! Возьмите наличные и привезите сюда».
На следующий день я вылетел в Париж – был шахматный вечер с «Диснейлендом». Днем Фишер мне перезванивает: «Еще не вылетели? Я соскучился по русской черной икре. Здесь есть иранская, но мне не нравится. И черного хлеба возьмите». Я прилетел, Лилиенталь повез меня в квартиру в центре Будапешта. Супруга приготовила пельмени, огурчики. Я икру достал, налили водочки. Бобби намазывает икру на хлеб и на меня смотрит. Все молча. А я думаю: сейчас отдам деньги – и до свидания.
Достаю целлофановый пакет. Бобби останавливается и тем же ножом, которым намазывал икру, разрезает целлофан. Видит там банковскую упаковку: «Тоже евреи?». Потом спрашивает, есть ли у меня друзья среди евреев. А меня предупреждали: про евреев – ни слова. Фишер был ярый антисемит, хотя у него самого отец – еврей. И ненавидел он их, потому что отец бросил мать. В общем, говорю: «Давайте лучше про монголов расскажу, про Чингисхана».
Фишер в этот момент достал из пакета 10-тысячную пачку и начал считать: 100, 200, тысяча… А там 10 пачек, и мне улетать в 6 утра! Бобби пересчитал 5 или 6 тысяч. Я молчу, Лилиенталь молчит, супруга с пельменями стоит. К счастью, Андрэ нашелся: «Бобби, пока ты считаешь, водка стынет!».
А у Фишера под столом была авоська – и вот он всю эту гору денег высыпал в нее. Потом долил себе водки, резко выпил и заплакал. Еще раз налил – и поднялся, чтобы произнести тост: «Меня все время обманывали. А тут впервые человек привез свои деньги!». В Америке шла программа «Уроки Бобби Фишера», и он не получил с нее ни доллара.
Я на этой волне предложил Бобби сыграть в шахматы. В первой и второй партиях он меня разбомбил, но в третьей и четвертой я посопротивлялся! Для меня как для шахматиста это был верх. После этого Фишер провожал меня в аэропорт. Проходим по залу ожидания – а я не понимаю, почему все на нас оборачиваются. Узнали, что ли? Он еще в кепке шел... Потом смотрю: а у Фишера из авоськи доллары торчат!
– Чем еще запомнился Фишер, кроме той встречи?
– Его в Америке приговорили к 10 годам тюрьмы и миллиону долларов штрафа. Когда стали бомбить Белград, он растоптал флаг и сказал: «Это страна-агрессор». В итоге, в Японии его задержали. А до этого я подарил ему особняк в «Сити Чесс». И вот он пишет: «Кирсан, я прошу у тебя политическое убежище в Калмыкии». Самое смешное, что перед этим я просил помочь с визой Далай-ламе – из-за китайцев с этим были проблемы. А тут еще и Фишер!
Бобби, кстати, читал русские газеты. Иногда в разговоре переходил на русский. Рассказывал мне, что выучил язык, чтобы стать чемпионом. В детстве он пришел в букинистическую лавку и увидел издание о шахматах. Кажется, «Мою систему» Нимцовича. Спросил: «Что это за язык?». И вместе с книгой купил словарь. Так что, совет от Фишера: если хотите стать миллионером, играйте в шахматы, а для этого изучайте русский язык. Я эту историю всегда рассказываю, когда езжу по странам.
– Еще вы говорили, что шахматные фигуры должны весить килограмм. Зачем?
– Тут такая история: шахматы признаны спортом в 150 странах, в 117 входят в олимпийский комитет. А в Великобритании с 1930-х годов приняли поправку, по которой спорт – это то, где есть физические усилия. Я приехал в Лондон, были парламентские слушания. Мы показали свинцовые шахматы, и я сказал: если вам нужны физические усилия, давайте в такие шахматы играть.
До этого мы проводили исследования, доказывающие, что за время партии шахматисты теряют до килограмма веса, напрягаются мышцы рук. Я с Самаранчем много общался по этому поводу. В 1998-м, кстати, он отдал половину олимпийского музея под матч Анатолия Карпова и Виши Ананда. При этом сказал: «У президента ФИДЕ тоже должна быть резиденция!». Собрал бумаги – и оставил мне свой кабинет.
Чуть позже было принято решение, что ФИДЕ должна заключить договор с ВАДА. У нас есть комиссия, которые с утра до вечера мониторит списки запрещенных препаратов и рассылает их в национальные федерации.
Капитан сборной Украины Вася Иванчук один раз не сдал анализы – его чуть не дисквалифицировали. В Дрездене в 2008-м во время шахматной Олимпиады он был в выигрышной позиции, но вместо мата получил мат сам. Вскочил из-за стола и сбежал. А после матча он должен был мочу сдавать.
Я в это время находился на переговорах с немецким министром – и тут мне звонят: «Вася сбежал!». А у меня кот Вася дома, я удивляюсь: «Куда сбежал?». Оказалось, Иванчук. Председатель комиссии говорит: единственное, что его спасет, если в течение часа он найдется. Но Вася мобильным не пользуется. Нашли его в Дрезденской галерее у сикстинской Мадонны. Говорит: а я захотел посмотреть, у Папы Римского шесть пальцев или нет. Знаете эту загадку – как с улыбкой Моны Лизы? Вася, какие пальцы? Иди мочу сдай!
– Невероятная тяга к знаниям.
– С Васей еще один забавный случай был. Я обычно уезжал с работы в час или два ночи. Снизу звонит охранник: там к вам какой-то шахматист. А в Калмыкии тогда турнир Гран-при проходил, на следующий день игра. И тут заходит Иванчук с кипой книг. Садится, открывает одну из них – как будто мы с ним 5 минут назад разговаривали: «Я тут не понял по теории пустоты в буддизме…». Я отвечаю: «Вась, ты откуда вообще?». А он вечером зашел в буддистский храм, стал смотреть книги. Там в этот момент лама был – и у них завязалась дискуссия. До 12 ночи!
Один раз у него деньги конфисковали на таможне – получил призовые и в карман положил. Ничего не задекларировал. Васю спрашивают: «Есть деньги?». Он отвечает: «Нет». А потом смотрят – 10 тысяч, 20 тысяч, 30… Отобрали, до сих пор вернуть не можем.
– По поводу денег: когда-нибудь считали, сколько личных средств вы потратили за годы президентства в ФИДЕ?
– Около $100 млн., больше 90 – точно. Пример: в январе 2003-го мэр Нью-Йорка Блумберг пообещал дать денег на матч Каспарова против компьютера. Бюджет – миллион сто, 50 на 50. До этого правительство Израиля должно было финансировать, но оно отказало. Блумберг в итоге ничего так и не перечислил, а мне еще пришлось доплачивать аренду помещения, которое он дал.

Источник