Задача номер один для меня была связана даже не с финансовым кризисом, а с необходимостью выработки стратегии по объединению шахматного мира. Добавлю, что в первые годы своего президентства я лично перечислял собственные деньги на зарплату сотрудникам, на аренду машины, на содержание офиса ФИДЕ в Лозанне. И только после объединения пошли деньги от спонсоров.
Вторая часть моей деятельности – массовая популяризация. Мы признаны МОК в качестве вида спорта, но теперь нам необходима массовость. Нужно добиться, чтобы на планете был как минимум один миллиард любителей шахмат – умных людей. Поэтому я езжу по миру и посещаю за год почти 100 стран.
– Когда вы объявили о проведении чемпионатов мира по нокаут-системе, вы рассматривали эту меру как временную?
– Да, это была, с одной стороны, поддержка «среднего класса» шахматных профессионалов, а с другой – шаг к объединению.
В 1998 году для проведения первого чемпионата по нокаут-системе в Гронингене-Лозанне я выделил $5 млн. Это был самый большой призовой фонд в истории шахмат. А в 1999 году в Лас-Вегасе призовые были $3 млн. Это остановило отток гроссмейстеров. Попутно была отменена практика «черных касс» – гонораров, которые выплачивались чемпионам и звездам «под столом».
То есть, я прекрасно понимал, что нокаут-чемпионаты – это временно. Сама же система доказала свою состоятельность. Только теперь эти турниры называются Кубками мира, и пользуются признанием и популярностью в шахматном мире.
Журналисты спрашивают меня: почему вы не желаете возвратить чемпионаты по нокаут-системе, к которым предлагает вернуться Магнус Карлсен? На обращение Карлсена я ответил, что он может внести этот вопрос для рассмотрения на Конгрессе ФИДЕ. Хотя, я уверен, что почти все остальные члены Президентского совета выскажутся «против». Потому что нет никакого смысла менять то, что и так прекрасно работает. Правда, сам я – из уважения к чемпиону – проголосую «за».
– Популярность шахмат складывается из внимания медиа и количества увлеченных ими любителей. Что для вас более приоритетно?
– С помощью представителей медиа следует прививать родителям понимание, что детей надо учить шахматам. Но здесь должен быть посыл государства. О чем думает руководство телеканалов, которое закрывает лучшую в мире шахматную программу? Ведь именно государство и СМИ формируют общественные представления о том, что важно, а что – нет.
И еще. Число шахматистов с рейтингами в мире выросло за последние годы в 11 раз. Национальных федераций, входящих в ФИДЕ, – 186. Как видите, я не сидел сложа руки. И мне очень хочется, чтобы, когда мы встретимся на 25-летии моего президентства, то зарегистрированных любителей шахмат в мире стало бы в 10 раз больше.
– Вам не жаль, что все эти годы вам не удавалось продолжать предпринимательскую деятельность?
– Жалко не мне, а моим друзьям и знакомым – тем, кто жил на мои деньги. Но я к этому отношусь философски. Голыми мы пришли – голыми и уйдем, ничего с собой не возьмем в мир иной. Когда-то у меня было два самолета, но я их продал – и построил самый большой в Европе буддистский храм...
– В тот момент, когда вы приезжали в Ливию и играли в шахматы с Каддафи, вы наверняка чувствовали, что грядет нечто ужасное?
– Меня всегда привлекали неординарные личности. Человек не слишком долго живет, поэтому главное его богатство – это общение с интересными людьми. А применительно к Хусейну и Каддафи, мне хотелось понять, как в сложных условиях этнически неоднородного общества им удается удерживать порядок в стране.
Когда я поехал в Ливию, там только война началась... Когда я встречался с Башаром Асадом, открывал шахматный детский клуб, многие спрашивали: зачем ты туда поехал? А сейчас оказывается, что я в правильном направлении пытался действовать.
Американцы признали, что, если бы оставили Хусейна и Каддафи в покое, то не было бы там сейчас никакого ИГ. Это же светские государства были. В Ираке все ходили без паранджи – в европейских юбках и с элегантными прическами, вечером – дискотеки, музыка. В Триполи народ на велосипедах катался, музыка допоздна играла. А теперь это – беженцы, которые хлынули в Европу...
Время показало, что я был прав. На протяжении многих лет я спонсирую Кубок арабских стран. Нужно было, как мы и хотели, и матч Карпов – Камский в Багдаде провести... Мы организовали чемпионат мира в Триполи. Ведь я вместе с мировыми шахматами выступаю за общечеловеческие ценности.
В этом нет ни бизнеса, ни политики. Мы стараемся нести культуру, сделать человечество более интеллектуальным. Но самое главное – чтобы на Земле были мир и спокойствие.

Источник