Попробую высказать свое мнение о возрасте, когда тебе 60+. И даже 50+. Я считаю, что это лучший возраст для самореализации. Но для меня – это семейное. Мои родители работают до сих пор. Хотя я нисколько не осуждаю тех, кому приятнее встречать свою осень на лавочке, за партией в домино. Или в шахматы. Недаром любимый комический персонаж калмыцкого фольклора – Старик Кеедя, ему даже памятник в Элисте стоит. Из имущества был у старика один рыжий облезлый баран, но мудрость, смекалка и знание человеческой природы помогли ему сменять животное на семь верблюдов, доху и лошадь.
Даже сегодня, выбирая новое место для пастбища, чабаны просят стариков благословить его, устраивая для них особое угощение. Опять же, не из пус-того суеверия, а потому, что опытный человек может углядеть то, что пастух не заметил и из-за чего пастбище может оказаться не столь хорошим.
Еще совсем недавно, в советские времена, руководители разного уровня, когда легко, а когда не очень, были вынуждены отказываться от людей с порою бесценным жизненным и производственным опытом. Советский закон был непреклонен: выработал стаж, достиг определенного возраста – иди «заслуженно отдыхать».
Многие из тех, кого столь любезно выпроводили на пенсию, так и не сумели привыкнуть к безделью, не нашли себя в новой жизни. И на нашей улице, где я вырос, было несколько таких, кто чувствовал себя выброшенным за ненадобностью старым башмаком. Буквально за полгода-год крепкие и бодрые еще вчера старики сгорали, теряли интерес к жизни и уходили.
Те же, кто, напротив, сумел как-то удержаться при любимом деле или увлекся новым, показывали и показывают чудеса долголетия. Моей маме Римме Сергеевне, дай ей Бог здоровья, уже 85 лет, но она продолжает работать ветеринаром. Более того, она успевает серьезно заниматься и своим хобби: после животных она больше всего любит цветы. Ее клумбой, которую она по всем правилам флористики разбила у нашего элистинского домика, восхищался даже такой многое повидавший ценитель, как Патриарх Московский и всея Руси Алексий.
Отец, Николай Дорджинович, как я уже упомянул, нашел себя в литературе. В своих очерках и романах «Абиль», «В таежном крае», «Хлеб горьких лет», «Солдатские судьбы» он пишет о том, что довелось пережить лично: о войне, депортации, радостном возвращении на родину, до которого дожили не все, и о нелегких послевоенных годах.
Конечно, в советское время проработавший всю жизнь на ответственных постах человек был вынужден держать в себе свои размышления и переживания. Теперь отцу 89 лет, но он по-прежнему активен. Работает в рес-публиканском фонде ветеранов войны и труда, много пишет.
С другой стороны, я могу понять и тех, кто живет мечтой о том времени, когда больше не понадобится ходить на опостылевшую работу. В свое время был у меня знакомый, который мечтал стать художником, но, продолжая семейную традицию, стал инженером. И хотя он был одним из лучших в своем конструкторском бюро и неплохо зарабатывал, я не мог бы назвать его абсолютно счастливым человеком. Все наши разговоры постоянно съезжали на тему: «Вот выйду на пенсию, возьму этюдник и махну на Волгу на все лето!»
Но, конечно, есть и те, кому достаточно посиделок у подъезда и бесконечных турниров в домино (хотя я рекомендовал бы шахтеннис – шахматы в комплексе с пинг-понгом, лучше с привлечением молодежи). Что ж, все люди разные, и для кого-то покой и отдых – панацея от всех болезней.
Но себя я на пенсии в таком понимании, само собой, не вижу. Есть много проектов, много интересных дел, которыми следовало бы заняться, но постоянно находится что-то более важное, срочное. То, что отодвигает личные мечты на второй-третий план.
Вот когда «выйду на пенсию», когда закончатся срочные обязательства и горящие дела, обязательно займусь давно отложенной самореализацией. Чем именно? Потом расскажу.
