…Я прочитал наш героический эпос «Джангар» и словно бы обрел почву, гордость переполняла меня за наш маленький народ. Я ощутил неразрывную связь с этой выжженной землей. Я узнал, что фольклор калмыков по своему богатству занимает второе место в мире, уступая только фольклору Индии.Внедрялись в жизнь «исторические» решения партии. Знаменитые Черные Земли – гордость республики и мясную житницу, где круглый год трава, где испокон веку чабаны пасли скот, – распахали под зерновые. Предупреждали старики: нельзя, беда придет. Не послушали. Гаркнули на них в обкоме партии:
«Вы что, умнее Москвы? А?! Против партии? А? Ваши фамилии?»
Тут уж любой руки вверх поднимет. Назад-то в Сибирь не хочется. Больше никто не возражал.
Тонкий слой чернозема вспороли плугами, и из-под него пошли пески, захватывая и пожирая все новые и новые территории.
Исчезли редкие травы, вслед за этим стал исчезать уникальный животный мир, появились злые ветра, и нарушилось хрупкое равновесие природы.
Как сказано в «Откровении святого Иоанна», «одно горе прошло; вот, идут за ним еще два горя». Грянуло еще одно историческое решение: канал Волга – Чограй надвое рассек вечный путь миграции сайгаков. Десятками тысяч гибли эти древние животные в многокилометровой могиле. Запах смрада и гнили душил степь. И опять в обкоме партии пели: «Это есть наш последний и решительный бой… И, как один, умрем в борьбе за это».
Хорошо пели. Дружно. Попробуй не спеть. Гаркнут – и уползешь с инфарктом, последним и решительным.
Слыша сегодня возмущенные голоса о вандализме молодого поколения, которое рушит памятники старины, ломает скульптуры, поджигает церкви, я думаю: а чего вы ждали? Не ваше ли поколение взорвало храм Христа Спасителя, на строительство которого весь народ собирал по медной копейке? Не вы ли приспосабливали церкви под склады и коровники? А взорванные и срытые уникальные горы Жигули? А загрязненный промышленными отходами Байкал? Да было ли место в СССР, куда бы не ступил кованый сапог социализма? Нет такого места.
Говорят, в древнем Китае существовал закон: император на несколько лет направлял из Пекина своего наместника в провинцию. Через некоторое время наместник отзывался обратно. И если провинция по наместнику не плакала, то его всенародно секли розгами. Я думаю, если бы в России существовал такой закон, то в верхних эшелонах власти были бы сплошные вакансии.
Как и остальные люди моего поколения, я прошел все стадии идеологической обработки, все этапы подцензурной жизни страны. Октябренок, пионер, комсомолец, член КПСС. Член совета дружины, член комитета комсомола, командир городского комсомольского отряда «Вега». Я много лет жил с запудренными мозгами и только постепенно, слой за слоем, начал очищать себя от этой лжи.
Мне хотелось для страны сделать что-то великое, большое. Мне хотелось чувствовать себя нужным своей стране. И может быть, у представителя малочисленного народа это чувство и должно быть развито больше...
Кирсан Илюмжинов
«Терновый венец президента», 1995
