В 1989 году Ельцин вышел из КПСС. Он стал национальным героем. Его выступления о закрытии партийных спецраспределителей, кремлевских больниц, отказе от персональных машин и дач, его поездки на работу в общественном транспорте, его стояние в общей очереди в районной поликлинике и даже странный, непонятный случай падения с моста, о котором так много писали газеты, – все это снискало ему необыкновенную популярность и славу.
Комсомольско-партийные деятели срочно уходили в коммерческие структуры, которые дотировались партийными деньгами. Получали льготные кредиты, лицензии на закупку зарубежных товаров, на вывоз сырья. Это был особый, привилегированный слой российского бизнеса.
По каналам совместных предприятий, товариществ с ограниченной ответственностью, фирм из страны уходили огромные деньги и оседали на зарубежных счетах. Партия, предчувствуя крах, готовилась уйти в подполье.
Никем и ничем не контролируемые деньги партии откачивались из страны по многочисленным каналам. Но это особый разговор.
Я думаю, многие бизнесмены чувствовали это мощное перетекание капиталов в никуда. Бизнес очень чуток на движение капитала, большого капитала. И последний где-то должен всплыть, вернуться товаром. Если капитал не возвращался, сразу становилось ясно – здесь нечисто. Приближалось время «Ч».
Утром 19 августа 1991 года в Калмыцкий обком партии пришла шифротелеграмма:
«Секретно. Первым секретарям ЦК компартий союзных республик, райкомов, крайкомов, обкомов партии.
В связи с введением чрезвычайного положения примите меры по участию коммунистов в содействии Государственному Комитету по Чрезвычайному положению в СССР. В практической деятельности руководствоваться Конституцией Союза ССР.
О пленуме ЦК и других мероприятиях сообщим дополнительно. № 116\Ц
Секретариат ЦК КПСС».
Высшие эшелоны калмыцкой партийной номенклатуры встали навытяжку. Народ же в Калмыкии, впрочем, как и все в СССР, так и не понял: что же там, в Москве, произошло? Не остановились заводы, не прекратили свою деятельность учреждения, не вышли на улицы и площади люди.
Аугусто Пиночет по поводу этой попытки государственного переворота высказался так: «То, что я в Чили сделал восемнадцать лет назад, сейчас пытались повторить в СССР». А известный чилийский эксперт по военным вопросам Рауль Сор писал: «Если посмотреть на «техническую» сторону переворота, то бросается в глаза отсутствие решимости у ваших заговорщиков. Чилийские военные в первые же часы путча начали бомбардировку с воздуха президентского дворца, затем погиб президент Альенде. С военной точки зрения это не имело никакого смысла, но с самого начала вселило ужас в людей, парализовало волю к сопротивлению…». Возможно, это и случилось бы.
– Надо поднажать! – говорил вечером двадцатого Язов на совете военных и КГБ в Министерстве обороны. – У нас есть вертолеты, танки, мы их подавим.
Рассматривался вариант разгрома первого и второго этажей Белого дома с помощью вертолетов. И только предупреждение командующего ВВС Шапошникова поднять в воздух самолеты заставило путчистов отказаться от этого варианта.
Когда анализируешь все эти события, возникает ощущение недосказанности, нехватки информации, странности всех этих событий.
Запретили выпуск газет, но газеты выходили, печатались листовки в типографиях, функционировали независимые сети кабельного телевидения, работала телефонная связь с заграницей и по Союзу. Радио «Свобода», «Голос Америки», Би-би-си, радио России разносили по эфиру новости с мест событий. Непонятно, где в ту ночь были Таманская, Кантемировская, другие дивизии, перешедшие на сторону российской власти.
Последовавший за путчем арест руководителей ГКЧП, освобождение Горбачева из форосского заключения, запрет центральных газет, поддержавших путч, снос памятников деятелям прежнего режима и многое другое так и не внесли ясности и только еще больше запутали ситуацию.
По сообщению московской конвенции предпринимателей, занявшейся поисками денег КПСС, бывший главный редактор газеты «Правда» Фролов сразу же после путча вылетел в Дюссельдорф, якобы для лечения гангрены ноги. Но уже через час покинул клинику и исчез. По мнению конвенции предпринимателей, Фролов вылетел для снятия партийных денег с секретных счетов. По прикидкам специалистов, КПСС имела около семи тысяч засекреченных денежных счетов в Европе, Уругвае, Эквадоре, Никарагуа, Кубе, Иране и других государствах. Тайные счета КПСС практически окутали весь земной шар. Только за последние несколько лет на них было переведено около ста миллиардов долларов.
Промелькнула статья в британской газете «Гардиан» о тайном вывозе золота из СССР в Швейцарию, затем в Англию. В Швейцарии, по существующим законам, не регистрируются иностранные «золотые» операции, следовательно, и золото России будет регистрироваться в Великобритании как швейцарское. Крупная операция на двенадцать миллиардов долларов.
И не странно ли: стоило только приступить к расследованию, как тут же начали выпадать из окон своих квартир лица, хоть чуть-чуть причастные к тайнам партийных денег.
И уж совсем как о мелочи говорится в заявлении генерала А. Аслаханова, председателя Комитета по вопросам законности ВС РСФСР: «Я служил в системе МВД СССР и занимался выявлением экономических преступлений, возглавлял соответствующие отделы. Документы, которыми я располагаю, попали ко мне в разное время из проверенных источников. Люди, передавшие их мне, рисковали жизнью, так как речь идет о миллионах (если не о миллиардах) рублей, и в валютном исчислении… До недавнего времени существовала практика, когда управляющие делами ЦК КПСС и Совета Министров СССР брали ценности в Гохране СССР и впоследствии за весьма символическую плату продавали работникам ЦК КПСС, Совмина СССР. Драгоценные камни, драгметаллы исчезали не только из Гохрана. Я объездил почти все ювелирные фабрики, был почти на всех приисках. То, что я увидел, было самой настоящей анархией. Эти люди ничего не боялись…»
Золотые слитки вывозились на подводных лодках, деньги переводились в целях конспирации на счета мелких банков, затем переводились в другие, путались следы. Потом миллиардные суммы снова концентрировались где-нибудь в Иране или Никарагуа.
Да и сейчас из страны каждый месяц вывозится один миллиард долларов. И как тут не вспомнить торгово-закупочные и другие предприятия, созданные на деньги КПСС. Они работают, они действуют, эти разные фирмы, банки, торговые дома. И из этого ежемесячного миллиарда часть денег снова перетекает на партийные счета. И создай хоть сто комиссий – никто никогда не найдет эти украденные партией деньги.
Вспомним про золото партии третьего рейха. Где оно? Сколько его? Как оно действует? Где оно всплывет и как выстрелит? А может быть, оно уже всплыло, уже действует? На Западе растет движение неофашизма. Растут как грибы неофашистские партии в России. И рано сбрасывать со счетов коммунистов – золото партии может финансировать любое движение, любой переворот, любой новый путч.
Странный, карикатурный ГКЧП августа 1991 года и утечка российского золота и партийных денег. В этой связке много загадок. Не сомневаюсь я в одном: партийные деньги сработают в качестве страшной разрушительной силы для России.
После августа 1991 года у меня на душе появилось нехорошее предчувствие. Страна ликовала, страна справляла победу, но какой-то гибельный запах я ощущал в воздухе того времени. В глазах истеричных людей была тоска и жажда крови. Страна постепенно начинала сходить с ума. Все понимали: это не конец. Все идет к бойне. Рок завис над страной. Убийство Александра Меня, смерть Сахарова – многие видели в этом знак беды. Национальные, политические, другие многочисленные силы столкнулись грудь в грудь и зашли в тупик. Проба сил, репетиция кончилась.
На горизонте замаячила гражданская война. Страна становилась неуправляемой. Ее раздирали противоречия. Кто знает, чем бы все это кончилось, если бы Ельцин, используя ситуацию, не ликвидировал двоевластие, сосредоточив в руках всю полноту власти. Именно в тот момент нужна была одна, и сильная, рука. СССР неудержимо несся к развалу. Республики требовали суверенитета. Совещание в Беловежской Пуще. Российское государство подтверждает право на самоопределение республик. Запутанный узел обострившихся социально-политических, межнациональных противоречий был разрублен. Власть перераспределилась в республиканские структуры. Начался парад суверенитетов.

Кирсан Илюмжинов «Терновый венец президента», 1995