Все шахматисты, с которыми я беседовал, говорили, что условия очень достойные. И гостиница «Арарат Хаятт», и питание и то, что все происходит в центре Москвы. Для меня приятно, что один из крупнейших международных турниров снова проходит в столице России. Москва известна в мире уже исторически, как один из центров развития и популяризации шахмат.
–А если сравнить с первым этапом Гран-при в Шардже?
– Нормально. Я смотрю с позиции руководства ФИДЕ, чтобы игроки играли, а организаторы выполняли свои условия.
– Это со стороны организаторов. А со стороны шахматистов? В Шардже было сыграно много партий, причем очень коротких, завершившихся мирным исходом. В Москве партии более боевые, но болельщикам все равно хочется большего.
– Мое пожелание на открытии, вы помните, чтобы было поменьше ничьих. Потому, что зрители любят «blood», кровь. Чтобы играли до голых королей, до пешек. Ну, а то, что шахматисты предпочитают короткие ничьи, это их дело. Кто-то хочет турнир пройти без поражений, кто-то хочет сохранить рейтинг. У каждого шахматиста – свои планы.
– Вы недавно посетили Молдову, где встретились с президентом Игорем Додоном. Каковы итоги встречи?
– Во-первых, спасибо Игорю Николаевичу за то, что он активно развивает шахматы в школах. Лет 7-8 назад в Молдове я был частным спонсором. Не ФИДЕ, а я сам выделил $100 тыс. на школьные шахматы. Вместе с гроссмейстером Виорелом Бологаном мы печатали шахматные учебники, и в 506 сельских школах открыли шахматные классы.
Став президентом страны, Игорь Николаевич продолжает поддерживать шахматы. И в целях их популяризации просит ФИДЕ рассмотреть возможность проведения в следующем году в Молдове одного крупного турнира – или чемпионата мира среди женщин, или этапа Гран-при ФИДЕ, или крупного детского турнира.
– С турниром уже определились, или вопрос еще находится в стадии рассмотрения?
– Рассматривается. Игорь Николаевич был на открытии чемпионата в Иране, ему очень понравилось. Тяготеет к женскому. Но и детский турнир вполне возможен, потому что детские шахматы в Молдове развиваются. Например, мы были с ним в Приднестровье, провели детский турнир. Дети со всей Молдовы приехали в Тирасполь. И сейчас дети объединенной командой будут участвовать в Сочи в «Белой ладье».
– Вы постоянно находитесь в разъездах. Какие ближайшие планы и куда теперь собираетесь?
– Перед Молдовой я был в султанате Оман, где встретился с руководством и генеральным секретарем министерства образования. Моя идея и предложение им очень понравились. Снова туда собираюсь.
– В чем суть этой идеи и предложения?
– О введении шахмат, как обязательного предмета, в начальных и средних школах. Оказалось, что генсек и сам шахматист. Он сказал, что если ФИДЕ поддержит их методическими пособиями, то они включат шахматы в бюджет. Они настроены серьезно, и уже готовы с сентября ввести шахматы в школах.
В Омане около 5 млн. человек проживает. И генсек сказал, что они бы выступили пилотной страной в Персидском заливе, как первая страна с обязательным шахматным уроком. А там шесть государств. И им нравится моя идея «1 billion chess players» – 1 млрд. играющих в шахматы.
Вот в Лондон улетаю во вторник утром. В планах – встречи с двумя фондами. Они хотят участвовать в моей благотворительной программе «Шахматы в Африке». 2 июня в Санкт-Петербурге подписываю соглашение с издательством «Просвещение». Они уже издали детские шахматные учебники тиражом 150 тыс. Разлетелись, как пирожки.
Вчера здесь был генеральный директор издательства «Просвещение», который сделал первый ход в туре. И 2 июня на экономическом форуме мы с ним, в присутствии многих губернаторов, подписываем соглашение.
После этого я лечу в Африку, в Замбию. Там будет проходить зональный шахматный турнир. Будет очень много президентов, генсеков шахматных федераций. Потом едем в Сеул, там выборы уже закончились. В этом году я начинаю программу «Chess in village» – «Шахматы в каждой деревне».
– Музыкально звучит. И по-ковбойски – «Chess in village»!
– Этот вопрос мы обсуждали в ЮАР еще два или три года тому назад. Президент ЮАР Джейкоб Зума идею поддержал. Он в своей родной деревне открыл шахматную школу. А ведь в Африке во многих населенных пунктах не смогут построить спортивные дворцы, плавательные бассейны или ледовые дворцы, а шахматы – это самый дешевый вид спорта. Поэтому я решил в Африке, во всех небольших поселках, деревнях открыть шахматные школы. Это моя стратегия.
Раньше была программа «Chess in sсhools» – «Шахматы в школах». Эту программу я запустил, и она уже действует автоматически, распространяясь на все страны и континенты. А в этом году начинаем программу «Chess in family» – «Шахматы в семье». Почему такая программа и кто меня надоумил? Я много езжу, а это новые встречи и новые идеи, которые берутся мною на вооружение, а затем внедряются.
Когда я был месяц тому назад в Молдове, то во время встречи с руководством министерства спорта и министерства образования замминистра говорит: «Я сегодня утром с сыном в шахматы поиграл, с братом поиграл». Я и спрашиваю: «А как?». А он «Да у нас по субботам отец играет, сын играет». И у меня тут же возникла идея – «Chess in family»! Эту идею сразу же поддержала Молдова.
Неделю назад я опять был в Молдове, где воочию увидел, как эта идея претворяется в жизнь. Там был проведен турнир, в котором участвовало более 100 семейных пар. Победила семья из Бельц. Я вручал приз. В следующем году я снова выдвигаюсь на пост президента ФИДЕ, поэтому мой лозунг этой предвыборной кампании – «Chess in Family» – «Шахматы в каждую семью»!
И третья моя благотворительная программа – «Шахматы каждому инвалиду». Позавчера я, совместно с Александром Мотылевым, провел сеанс одновременной игры, в котором принимали участие дети с ограниченными возможностями.
В Вашингтоне есть мой благотворительный фонд «Kirsan». Он активно работает с крупнейшими американскими компаниями, по привлечению их в качестве спонсоров этой программы. Каждый день звонят. А буквально 10 дней назад, в Бельгии, я открыл еще один фонд «Kirsan». Документы от Минюста уже получены.
– Есть ли просвет в вашей тяжбе с Минфином США, и каковы ваши действия по преодолению этого кризиса?
– Работа Минфина США на заключительном этапе президентских выборов была в какой-то степени парализована. Одни сотрудники уходили, другие не приходили. В настоящее время министерство работает не в полном штатном составе, а в усеченном наполовину, что и вызвало небольшую заминку в продвижении моего вопроса.
Но, тем не менее, сейчас снова произошла активизация. Активно ведется переписка. Проходят встречи моих представителей в Министерстве финансов США в Вашингтоне. То есть, мы не задвинули дело в долгий ящик. К тому же, имеется мой иск о защите чести, достоинства и деловой репутации. И я надеюсь, что новая администрация США примет взвешенное решение.
Что для меня самое важное? Чтобы Министерство финансов США, отправив меня в Госдеп, – признало, что это чисто политическое решение, которое было связано с президентскими выборами в ФИДЕ в 2014 году, когда Гарри Каспаров рвался к власти в ФИДЕ, а никакие-то там нарушения финансовых операций. Именно в этом весь корень зла.
А поскольку это решение политическое, то я буду бороться и требовать, чтобы они его отменили. И я по-прежнему заявляю, что готов приехать в США и дать показания, хоть в ЦРУ, хоть в ФБР, хоть в Госдепе. Везде – пожалуйста.
Я даже готов принять гражданство США, для того чтобы судиться. Это потому, что по законам США иностранец не может судиться с государством. Но, чтобы доказать свою правоту, я готов получить временное гражданство. И по закону президент США может такое гражданство предоставить.
И тогда в суде я буду доказывать свою невиновность. Если же противная сторона докажет, что я нарушил американский закон, что-то неправильно сделал для их страны – пусть сажают хоть в тюрьму на 10-20 лет, хоть на электрический стул. Я готов. Но, как я буду клятву на Библии давать, так и они, сотрудники Минфина США, тоже будут давать клятву…
И если присяжные вынесут вердикт, что Минфин не прав, тогда они должны будут не только публично извиниться передо мной, но и выплатить компенсацию. Я к этому готов. Мною подготовлено письмо Дональду Трампу. Сейчас идут консультации с юристами о сроках отправки этого письма.
– Не скажется ли этот конфликт на вашей предвыборной кампании, осложнив ваше переизбрание?
– Да нет, нормально. Вообще легко все пройдет. Никаких проблем не вижу. Я сейчас много езжу. Смотрю, что и как работает, там, где мною запущены программы. Смысл же не в том, сколько ты обещаешь, а сколько делаешь.
Я в политике с 1989 года. Был самым молодым депутатом парламента России, Верховного Совета СССР, 17 лет был президентом Калмыкии, свыше 20 лет президентом ФИДЕ. Я в Калмыкии зарплату не получал. Наоборот все свои средства вкладывал в развитие региона. В жилищное строительство, строительство буддийских храмов, приглашал Далай-ламу, Патриарха Московского и всея Руси, открыл Казанский кафедральный собор.
Я работал не за деньги. Мне хотелось преобразовать мою родную Калмыкию. Кто бы мог подумать, что маленькая республика, где не было в то время даже трехзвездочной гостиницы и с населением в 300 тыс. человек, сможет провести Всемирную шахматную Олимпиаду?
– Но для этого пришлось построить не только гостиницу, а целый город – Сити Чесс.
– Да, построили шахматный город. Там все побывали. И Карпов, и Каспаров. С Каспаровым мы открыли филиал его международной шахматной академии. Я ввел шахматы как обязательный предмет. Я работал в Калмыкии за идею, а не за деньги, в отличие от некоторых, которые становятся губернаторами, депутатами для решения своих личных вопросов.
Я строил все на свои деньги. И шахматную Олимпиаду на свои деньги провел. И дворец построил на деньги свои и своих друзей – туда ни одного бюджетного рубля не вложено. И в ФИДЕ тоже. Я ведь за год до своего прихода в ФИДЕ, а президентом ФИДЕ я стал в 1995 году в Париже, начал помогать шахматам.
1 сентября 1994 года ко мне в Элисту приехали Гарри Каспаров, президент Российской шахматной федерации Андрей Макаров, Михаил Байтин – вице-президент РШФ и Владимир Дворкович – международный арбитр, работавший с Каспаровым, с просьбой провести в октябре мужской чемпионат России. Кстати, там первый раз Петр Свидлер стал чемпионом страны.
– После чего чемпионат России надолго прописался в Элисте.
– У них денег никаких не было. Мало того, что я провел, я еще и оплатил проезд, проживание и питание всех участников, объявил призовой фонд в $100 тыс. наличными, а победителю к тому же полагался автомобиль Hyundai Sonata, который Свидлер и получил. Кстати, Петя неоднократно выигрывал чемпионаты в Элисте, и ему даже дали прозвище «Петр Элистинский».
Я провел шесть чемпионатов России среди мужчин и восемь чемпионатов среди женщин. Таким образом, я спас российские шахматы. И тогда же, 1 сентября 1994 года, Каспаров и Байтин попросили меня помочь провести Всемирную шахматную Олимпиаду, потому что греческая шахматная федерация из-за отсутствия денег отказалась от проведения Олимпиады, которая должна была пройти в Афинах в ноябре.
Я сказал: хорошо, поговорю со своими друзьями, спонсорами. В итоге, провели Олимпиаду в гостинице «Космос» в Москве. Я выделил $1 млн., приплюсуйте $100 тыс. и автомобиль на чемпионат России – это то, что я уже потратил за год до прихода в ФИДЕ. А тогда я и не думал ни о каком президентстве в ФИДЕ.
До тех пор, когда в 1995 году в Париже все не развалилось. Башар Куатли, поддерживаемый Карповым, шел в президенты ФИДЕ… Гарри Каспаров, который все время поддерживал Флоренсио Кампоманеса, кинул его и не приехал в Париж… Ситуация аховая была.
Долги $1,5 млн., об этом мне Кампоманес сказал в Лозанне, в штаб-квартире ФИДЕ. Завис матч на первенство мира среди женщин между Жужей Полгар и Се Цзюнь. Завис и матч Карпов – Камский. И не было денег на Олимпиаду-1996 в Ереване. Олимпиады нет, чемпионатов нет, долги висят – организацию хотят закрыть. Вот в такой наисложнейшей ситуации и обратились за помощью ко мне.
И я начал помогать. На протяжении 22 лет я потратил около $100 млн. своих и своих друзей. Мы объединили шахматный мир. Все это время я работал не для ФИДЕ, не для себя лично, не для своего имиджа. Я работал для шахмат.
В пять лет мой дедушка научил меня играть в шахматы. Мне это нравилось, и я все время помогал шахматам. Когда работал на заводе – мы с друзьями сколотили шахматные столы для шахматного клуба, который сами организовали и открыли. Когда стал богатым человеком – покупал шахматный инвентарь для российских клубов. Когда стал президентом Калмыкии – ввел шахматы, как обязательный предмет в школах.
Поэтому шахматы для меня – не профессия, а любимое дело. Одни собирают бриллианты, другие – машины, третьи – яхты, четвертые – картины…
– Но корону-то с бриллиантами у Каспарова купили.
– Купил. Но не потому, что мне нужна была корона. А потому, что Гарри и его мама Клара Шагеновна попросили меня об этом. Дело в том, что Гарик хотел эту корону в Париже продать, а полученные за нее деньги передать армянским беженцам. Но купля-продажа не состоялась. Покупатель из арабского мира пропал. А деньги беженцам уже были обещаны.
Я хорошо представлял психологическое состояние Гарика, поэтому решил ему помочь. Да и с Гариком мы дружили, я помогал ему делать бизнес. Поехали с ним в Цюрих, где я и купил у него эту корону, которая побыла в моих руках всего-то один день. Потом друзья-бизнесмены взяли ее для каких-то своих дел, операций. Ведь я ее купил не для того, чтобы она в сейфе лежала. И не потому, что я хотел ее приобрести, а из-за того, что я просто хотел помочь Гарику.
– Это же была ваша не первая и не последняя помощь Гарри. Помогали еще?
– Помогал. И в Элисте, когда оплачивал сотрудников его академии. И когда в декабре 2002 года он попросил меня помочь провести матч против компьютерной программы Шая Бушинского «Deep Junior». Мы поехали с ним в Израиль, встретились с членами правительства, с банкирами – а они отказались помогать, говорят: «Гарик, сначала верни прошлые долги!».
Вы знаете, он от банка получил деньги на свою «Академию Каспарова», свыше $1 млн. а деньги куда-то делись, как сквозь землю провалились, и они там судились. Гарик отвечает, что он теперь не сам приехал, а под эгидой ФИДЕ. Мне, конечно, приятно было, что он вспомнил о нас, а то раньше все только хаял ФИДЕ.
Я три дня потратил на поиски спонсоров для Гарри. И не жалею об этом. Походили по Иерусалиму. К Стене Плача впервые сходил, тоже там поплакал. Даже записочку в стене оставил, затолкал ее туда поглубже, чтобы израильские друзья Каспарова дали ему денег. А они денег не дали.
Потом Гарик говорит, что появился вариант с Майклом Блумбергом, мэром Нью-Йорка. Я прилетел в США. Вроде договорились, будут помогать, 50 на 50. $500 тыс. даю я, $500 тыс. они. Я выделил $500 тыс. Я сам, не ФИДЕ.
В январе 2003 года мы прилетели в Нью-Йорк. Открыли матч. Матч уже подходит к завершению, а американская сторона денег не дает. Гарик приходит ко мне – за гостиницу заплатить, туда-сюда. Призовой фонд был $500 тыс. и оргвопросы еще на $600 тыс. потянули.
– Оплачивал?
– Я оплачивал! Даже за такси. Команда Каспарова в Нью-Йорке наколесила на несколько тысяч долларов. Я у Гарика спрашиваю: слушай, а где же деньги? Ни денег, ни Блумберга. Так они вместе, деньги и Блумберг, бесследно пропали, хотя Блумберг и считался спонсором. Блумберга не стало, этих не стало, никого не стало. Остался я один. А матч проходил под эгидой ФИДЕ. И мне снова пришлось принимать удар на себя. Вот так я «попал» где-то на $1,1 млн.
Провели этот матч, закончившийся со счетом 3-3. Гарик получил свои призовые, Шай Бушинский – свои. Я же получил, как знак утешения, красивый золотой кубок, который по договору доставался победителю матча, а в случае ничейного результата мне. Теперь этот кубок, стоимостью в $1,1 млн., находится в Элисте, в музее Сити Чесс (смеется).
– Сейчас с Гарри Кимовичем пересекаетесь?
– Нет. С того времени, когда в 2014 году в Тромсе он проиграл мне выборы, я его не видел. Причем, после выборов я предложил ему стать вице-президентом ФИДЕ, но он как-то ушел от этой темы. Но я по-прежнему готов сотрудничать с Гарри. У нас в шахматах должен быть один интерес – помогать развивать шахматы.
Если он готов – пусть присоединяется к моей предвыборной кампании, вместе пойдем. Имя у него есть, он действительно великий чемпион. Но его энергию нужно направлять в мирное русло. А он создает то «Демократическую Россию», то «Другую Россию», то гражданство меняет… Пора остепениться.
А к критике в свой адрес я отношусь спокойно, по-буддистски. Все-таки я политик. И если ты встал на эту стезю, пришел на избираемую должность, то должен быть готовым не только к тому, что тебя будут по головке гладить, но и к тому, что будут замечать пыль на твоих ботинках. Критикуют, ругают, ладно… Может, в следующей жизни, 70-й, меньше будут ругать.
Поэтому я спокоен. У меня нет политических оппонентов. Я просто работаю для своего удовольствия в моральном плане, чувствую, что это нужно стране, Родине. Господь дал 60, 70, 90, 100 лет, условно, – и за эти годы нужно успеть себя реализовать и увеличить на планете число людей, играющих в шахматы, до 1 млрд. Кто в этом хочет стать союзником – становитесь рядом.
– Анатолию Карпову вы тоже предлагали стать вице-президентом ФИДЕ, выиграв у него выборы в 2010 году в Ханты-Мансийске.
– И сейчас готов с ним сотрудничать. И Бесселу Коку я еще раньше, в 2006 году в Турине, также предложил. Я ему говорю – у тебя же программа, и чтобы она не пропадала, давай вместе работать. Он отвечает, что уже старый, 64 года. Хорошо, говорю, давай тогда вместе создадим что-то. 50 на 50. Создали Global Chess. Я 2,5 млн. евро выделил.
– В Элисте часто бываете?
– Давно уже не был там. Потому что постоянно летаю, в разъездах.
– К сожалению, Сити Чесс начинает потихоньку разрушаться.
– Жалко. Жалко, что не следят за ним, что турниры не проходят. А вспомнить есть что. И битву гигантов Спасский – Корчной в 2009 году, перед тем как заболел Борис Васильевич. Потом школу Спасского я открыл, проводили там сессии сначала для калмыцких детей, затем для детей юга России, и потом со всей России уже стали приезжать.
Александра Костенюк сколько раз приезжала! Она же играла за сборную Калмыкии на Всемирной шахматной Олимпиаде в 1998 году. И спасибо Саше, что она не забыла Калмыкию, взяла шефство над одной сельской школой – компьютеры посылала, несколько раз приезжала, давала мастер-классы.
– Что касается Турнира претендентов-2018, пока нет вариантов?
– Предложения есть, рассматриваем. В том числе – Назрань, Токио, Сеул. Интерес есть. Может быть, скоро объявим.
– А сам матч за звание чемпиона мира пройдет в Норвегии?
– Посмотрим, Конгресс ФИДЕ будет решать. А вдруг другая страна больше денег предложит? Не будем загадывать.

Источник