– На какие деньги вы возвели все храмы на своей родине?

– На личные средства, которые как бизнесмен заработал. К примеру, чтобы построить вот этот самый высокий буддистский храм в Европе, у которого 1200 золотых компонентов, я сначала в центре Элисты разрушил старый бетонный завод, насыпал на его месте курган, продал свой личный самолет, вложив в строительство $25 млн., и даже нарисовал эскиз, каким этот храм быть должен. Предлагаю вам угадать, в какие сроки было завершено строительство.

– Иностранцев привлекали?

– Нет, все своими силами. Работало полторы тысячи человек…

– Рискну предположить, что при самых лучших раскладах ушло года три. (Произношу я некую цифру, чтобы скрыть замешательство, т. к. в теме капитального строительства не сильна).

– Мы возвели этот двухэтажный храм, который вмещает две тысячи человек, и покрыли его позолотой за восемь месяцев.

В его словах нет особой гордости, он просто констатирует факты. Илюмжинова невозможно мягкой улыбкой заставить говорить о том, о чем хочется лично тебе. Он будет бить цифрами наотмашь, пока ты не поймешь, кто в этом кабинете хозяин.

– Люди оценили ваши старания? Ведь именно по их просьбе вы строили храмы, насколько мне известна предыстория.

– А вот судите сами. Когда я стал самым молодым президентом Калмыкии, в крае вообще не было ни одного храма. Сначала я возвел православный, потом в 1993 году построил буддистский храм в степи за городом, на месте, что указал Далай-лама. Он был на 100 человек и обошелся мне в $5 млн.
Деньги собирали всем миром, от людей на строительство поступило 100 000 рублей. Спустя некоторое время пошли жалобы – мол, далеко ехать, транспорт ходит нерегулярно, инфраструктуры в степи нет… Хорошо, нашел силы и средства построить вот это золотое чудо в самом центре города – на улице Кирсана Илюмжинова.
Год меня хвалили все, а потом родственница рассказывает, как идет калмыцкий Новый год, храм забит до отказа, а на ступенях стоят две тетки и вовсю меня ругают: «Ах, этот Илюмжинов – миллионер, спекулянт, жулик – не мог, что ли, храм побольше построить? Вон никто не вмещается…».
Я не сильно обиделся, но четко понял – всегда есть те, кто дают, и те, кто готов только брать, и при этом все больше да больше. Лидер никогда не должен слушать толпу, он обязан быть выше. Я ответил на ваш вопрос?

– Более чем.

Илюмжинов подтянут и бодр. Он в отличной форме, его не остановить. Глаз горит… Замечаю, что на столе только бумаги и старенький телефон.

– Вы что, не пользуетесь компьютером?

– Нет.

– Шутите?

– Ну не мог же я к вашему приходу специально убрать его со стола?!

– Логично… А как же вы с людьми и партнерами по бизнесу коммуницируете?

– Исключительно при помощи вот этого видавшего виды телефона. Здесь контакты всех – от водителя до президентов (уточнять каких, я не стала). И, кстати, если я звоню, а мне отвечает секретарь, то больше этому абоненту я не перезваниваю.

– Жестко. Почему же?

– Значит, человек не ценит мое время.

Таким образом я понимаю, что президентов бывших не бывает. Время этого человека нужно и вправду экономить.  

– Кирсан Николаевич, в жизни каждого человека многое предопределяет семья. Из какого вы рода? Кто ваша семья?

– Флаг ФИДЕ видите, вот на нем по латыни все и написано: «мы – одна семья». Было раньше 14 стран, а сейчас в федерации 190.

Догадываюсь, что собеседник элегантно пытается уйти от ответа, но проявляю настойчивость. Спустя некоторое время она вознаграждается.

– Я родом из Элисты. Мой дедушка был почтальоном. Когда он возвращался с работы, то пацаном ловил меня во дворе и заставлял с ним играть в шашки. Через неделю я стал его обыгрывать. Тогда он научил меня шахматам, через месяц мне и это стало не интересно, так как я постоянно его побеждал. То есть, президентом ФИДЕ я стал во многом благодаря моему настырному деду, который всегда хотел отыграться и усаживал меня за доску.
В школе со второго класса у меня даже четверок не было, я круглый отличник, если вам интересно.
Моя мама ветеринарный врач. Ей 82 года, вот только что ей звонил, а она опять на работе. Ей уже награду вручили, у нее 60 лет непрерывного трудового стажа, а она все животных лечит. Каждая собака в городе ее действительно знает (улыбается).

– То есть, вы потомственный трудоголик.

– Отец у меня работал инженером в управлении хлебопродуктов. Сейчас тоже звонил, он по делам ветеранов в Монголии. Ему 86 лет.
Я сам – потомственный казак. До войны был в Ростовской области колхоз имени Кирсана Илюмжинова. Это брат моего дедушки, герой гражданской войны, комиссар Второй конной армии. В Элисте главный храм стоит как раз на улице, названной в его честь, хотя многие по ошибке думают, что это я себя увековечил.

– Мне тоже так сначала подумалось, если честно, простите. Теперь вы объяснили, и я понимаю, что это не культ личности.

– Калмыки легендарны, ведь именно они в 1814 году в Париж вошли. Французы ждали русских, а появилась калмыцкая кавалерия на верблюдах. Об этом есть записки у Бальзака, так и называются: «Калмыки в Париже». 

В этот момент дверь в кабинет распахивается, входит партнер по бизнесу – Кирилл Круглянский, компания «Вета-Гранд» (производитель препарата фотодитазин для борьбы с онкозаболеваниями; Илюмжинов поддерживает этот проект), следует дружеское рукопожатие. Я понимаю, что исчерпала лимит времени, но по атмосфере чувствую, что еще пару вопросов мне позволят задать.

– Вы встречались с Каддафи. Он любил свой народ?

– Мы с ним дружили. Он интересовался буддизмом, писал стихи и верил в реинкарнацию. Муаммар очень любил Ливию, никаких миллиардов у него не было, он действительно жил в шатре, где мы часто с ним играли в шахматы. В мой последний приезд Триполи уже сильно бомбили, за сутки было нанесено более пяти тысяч ударов. Он мне тогда сказал: «Никогда не верь американцам. Не верь западникам. Они обманули меня, попросив разоружиться…».

– А вы верите, что во главе многих сегодняшних конфликтов стоит именно Америка?

– Мы живем с вами в мире «желтого дьявола», частной собственности на средства производства. У общества с большими амбициями одна удовлетворенная потребность всегда будет рождать другую. Сильный не остановится, он будет насаждать теорию управляемого хаоса. У Штатов при наличии ПРО все на континенте хорошо, а тут полыхает север Африки, Ближний Восток, Украина. Кругом война, а им хорошо. Как на Рублевке: чей забор выше, тем за ним лучше и живется.

– Мы санкции преодолеем? Выстоим?

– Почему мы? Вы должны про себя думать, и задавать вопрос по-другому: «Я выстою?». Настало время индивидуалистов. Если тебе будет хорошо, и ты станешь работать по способности, то и другому тоже станет хорошо, – я так рассуждаю. Опираться сейчас нужно только на себя. Бог – внутри нас, важна гармония с собой. Мы никому не обязаны с рождения – ни родителям, ни детям. Это ошибочно – полагать, что всю жизнь мы кому-то должны. Обязан человек только самому себе, он должен себя раскрыть и реализовать.
Санкции же меня вообще не задевают как индивидуума. Для общества, я считаю, они даже полезны: иногда нам нужно себя встряхнуть.

– Вы счастливы?

– Да, я счастлив тем, что нахожусь в своем кругу, что реализовываю свои возможности по разным направлениям. За год объезжаю порядка ста стран. Как окончил МГИМО в 1989 году, еще ни разу не был в отпуске, работаю обычно до трех ночи без выходных.
Помню, как-то накипело, приехал к Далай-ламе на гору ауру почистить: проблемы, конкуренты, семья… Сижу на высоте 3000 метров, медитирую. Один день проходит, на второй он меня вызывает и говорит: «Иди вниз, работай! Тут есть кому за тебя с богом пообщаться. Карма у тебя другая».
И вы знаете, я ведь действительно пока реализовал себя лишь на 10%, так что перспективы впереди однозначно есть. К смелым вызовам я готов.

Прекрасная точка. Я раскланиваюсь. Уже у дверей приемной Кирсан Николаевич меня нагоняет и протягивает буклет: «Это вам на память. Полюбуйтесь нашими тюльпанами!». Все же, когда человек любит свою землю – это огромная сила.

Елена ИЩЕЕВА

Источник